- так писал в 1889 году Антон Павлович Чехов о русском актере Павле Матвеевиче Свободине, характеризуя его театральное творчество. Чехов нередко употреблял слово «нервный» и говорил, что любит нервных людей. В устах врача это звучит более, чем странно. Но он имел в виду не нервнобольных, а людей чутких, впечатлительных, тонких. Нервный актер для Чехова - хороший актер.
Имя актера петербургского Александринского театра Павла Матвеевича Свободина (1850-1892) мало что говорит современному зрителю. Среди признанных корифеев Александринской сцены он не значится. И хотя Свободин принадлежит ко «второму ряду» мастеров театра, жизнь и творчество его весьма примечательны. Он был человеком передовых взглядов, разносторонне одаренной личностью. Его знали и ценили Л.Н. Толстой, Д.В. Григорович, А.Н. Плещеев, Я.П. Полонский, П.И. Чайковский, И.Е. Репин. Свободин дружил с молодым Чеховым. Разве это уже не достаточный «сюжет для небольшого рассказа»? Но есть еще одно обстоятельство, которое дает нам право рассказать вам о Павле Матвеевиче Свободине. Исследовательская работа краеведческого музея г. Железнодорожного увенчалась успехом, и нам удалось найти документы, а именно, письма, которые говорят о том, что Свободин посещал Обираловку. А бывал он в гостях у Вукола Михайловича Лаврова, издателя «Русской мысли», который имел дачу в Обираловке. Об этом мы писали ранее в статье «Пересиливший цензуру». Итак, уважаемые читатели, наберитесь терпения и перенеситесь вместе с нами в девятнадцатый век.

«Горе, холод, голод, болезни»
Именно так писал Павел Свободин о своем детстве. Вспоминать о нём не любил - оно было тяжёлым. Родился в Петербурге 14 декабря 1850 года. Мать – дочь крепостного, бедная мещанка Лариса Козиенко, отец – француз, ремесленник Мартин (Матвей) Вольф. В то время они не были повенчаны, брак считался гражданским, а ребёнок - незаконнорожденным. Потом, когда отношения родителей были оформлены, в семье родились дочь Зинаида и сын Дмитрий. Отец пил, в семье вечно не хватало денег, жилось плохо. Всю жизнь хранил Свободин благоговейное чувство к матери. Его стихи «Памяти матери» (1889г.) заканчиваются так:

Есть голос прошлого, внимать
Ему лишь мысль и сердце просят,
То образ твой, родная мать,
Его забвенье не уносит.

У мальчика рано появились художественные способности - он рисовал, сочинял стихи, танцевал, пел. Десяти лет Павла Козиенко (раньше он носил фамилию матери) определили в театральное училище вольноприходящим. А через три года зачислили «казённым воспитанником». Это была большая удача для всей семьи - учиться бесплатно. В 1863 году он попал в балетный класс. В училище он провел 8 лет. Это были бесконечные часы, дни, месяцы тренировок у станка в холодном танцевальном зале. Свободина тяготила атмосфера балетного отделения; ему казалось, что в драматическом он скорее удовлетворит свою любознательность. После долгих и настойчивых просьб его перевели в драматический класс. Постоянное самообразование - отличительная черта Свободина. «Я много работаю над собой», - писал Свободин друзьям в 1880-е годы. Учеба у Петра Каратыгина и Павла Васильева - актеров разных поколений, школ и амплуа - дала неожиданные, но по-своему интересные результаты. Научиться быть нервным и страстным нельзя, но стремиться развить в себе это свойство, можно. Так и поступал Свободин.

На провинциальных подмостках

В мае 1871 г. Свободин выпущен из училища и оставлен в труппе Александринского театра. Остаться на казенной сцене значило «счастьем жизнь свою начать», но на деле: тебе не дают больших ролей, тебя никто не замечает, твой удел - бессловесные персонажи. Свободин не захотел искушать судьбу, и решил играть в провинции. Когда Свободина уволили из театра, он ощутил себя свободным и взял псевдоним - Свободин. Первый город, куда попал Павел Матвеевич в 1871 году, был Самара, на тот момент один из крупнейших театральных городов. Здесь Свободин играл в современных пьесах, классике, опереттах, водевилях. В Самаре он быстро сошелся с местной интеллигенцией, а позже познакомился с А.П.Чеховым. После Самары был Орел, Саратов, где быстро занял первое положение. Публика любила его. Отслужив сезон, Свободин собирался покинуть город и переехать в Москву, но обстоятельства его личной жизни заставили Свободина задержаться в Саратове еще на один сезон. Актер много играл в пьесах Островского. Но Свободин все чаще и чаще стал думать о службе в столице. Надо было только решить, куда ехать - в Петербург или в Москву. Осенью 1879 года, прослышав о новом театре, который организуется в Москве при участии крупных актеров, Павел Матвеевич поехал туда «попытать счастье», как ему советовала артистка Гликерия Федотова. В Москве Свободина приняли в организованный в 1880 г. первый частный театр - Драматический театр А.А. Бренко или, как его чаще именовали, Пушкинский театр. Театр просуществовал всего два сезона, но он отличался блестящим актерским составом, высоким уровнем постановок, близостью к передовому общественному движению, его любила передовая интеллигенция и русские литераторы. В театре устраивались вечера в пользу политических ссыльных, актеры давали деньги на нужды революционного движения.

«Любезный друг Вуколенька!»

В Москве Свободин познакомился и близко сошелся с редактором журнала «Русская мысль» Вуколом Михайловичем Лавровым. Эта дружба продолжалась до конца дней актера. «Друг Вуколушка!», «Добрый Вукол!», «Любезный друг Вукол!», «Свинская Фикулька и милый Пе!!». Так трепетно, по-дружески обращался Свободин к В.М. Лаврову. Журнал подвергался постоянным преследованиям. В письмах-доносах обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева нередко упоминается журнал, как носитель крамолы, революционных идей. Свободин поддерживал Лаврова в его трудной борьбе за судьбу журнала, стремился привлечь к сотрудничеству в «Русской мысли» выдающихся литераторов. Потом, когда он уже снова переехал в Петербург и играл в Александринском театре, Свободин, бывая в Москве, всегда останавливался у Лаврова, и вносил в его дом оживление и смех. Он был веселым рассказчиком, мастером розыгрыша и каламбура, и становился серьезным и непреклонным только тогда, когда речь касалась трех вещей - положения отечественного театра, состояния журнала «Русская мысль» и собственного поэтического творчества. Свободин писал стихи, которые хвалили даже поэты. Маститый Аполлон Майков, живший замкнуто, всегда с радостью встречал у себя Свободина, с вниманием слушал его стихи, даря актеру свою дружбу и помощь. Так, в письме Свободина к Лаврову, он сообщал ему о посещении Майкова: «...вчера я был у Майкова. Читал ему свои стихи. Он сказал мне, что у меня есть талант и что мне можно и должно писать. Предложил мне исправлять мои стихи, выслушал внимательно всю тетрадь, что я принес с собой, хвалил и ободрял меня и подарил мне три тома своих сочинений на память...» (РГАЛИ. Ф.640.Оп.1. Ед.хр. 189).Особенно теплые отношения сложились у Свободина с Яковом Петровичем Полонским. Старый поэт жил в Петербурге недалеко от Свободина. Он часто болел, редко выходил из дома, и поэтому визиты Свободина доставляли ему радость. Наговорившись вдоволь, читали друг другу свои стихи. По совету Свободина редакция «Русской мысли» в 1885 году решила открыть специальный театральный отдел, после чего журнал много места стал уделять рецензиям и статьям о театре, рассказам из театральной жизни. Свободин помогал Лаврову распространять журнал через книжные магазины Петербурга. Пользуясь частыми приездами актера в Москву, Лавров передавал ему письма, которые нежелательно было посылать по почте. Хорошо зная жизнь Петербурга, П.М. Свободин регулярно писал В.М. Лаврову и А.П. Чехову. Свободин часто печатался под псевдонимом «С. Один». Это не просто начальная буква и вторая половина фамилии актёра; в псевдониме был свой смысл. Свободин много раз говорил о своём одиночестве в актёрской среде. И в письме к А.П.Чехову писал об этом: «...Треть четверти жизни своей я, русский человек, провел, как среди японцев и китайцев. Всё плачет, рыдает во мне, а надо мной смеются; сам я смеюсь от души, а на меня смотрят хмуро и говорят с предубеждением, как городничий «чему смеяться! Над собой смеяться!». И я постоянно бываю то ослаблен, убежденно ослаблен, то совершенно сбит с толку, с того душевного толку, без которого жить нельзя. Уже я не знаю почему, но часто, вместо рыбы совали мне в руку холодную змею, а вместо хлеба - камень. Изверился я до конца! Быв счастлив, был несчастен, бывал богат трудовым богатством (хорошо оплачивался), бывал нищим в труппе (ничего не зарабатывал), обижали меня, оскорбляли тяжко, глубоко, любили, вторили (о, вот это всего памятно) не верили и не понимали (это-ад!) и, кажется, явись мне сама Истина, заговори со мной, так я бы в той бы усомнился... словом – совершенно я бывал сбит с толку. И вдруг среди японцев и китайцев - родное, русское слово, душевное слово! Нет, милый, что Вам расписывать! Вы понимаете в жизни все». (НИОР РГБ. Ф.331.К.58. Ед.хр.27а).

Театр Бренко просуществовал в Москве до 1882 году, когда был закрыт за долги. Все актеры труппы перешли во вновь созданный театр Ф.А. Корша, открывшийся в этом же году. У Корша Свободин пробыл всего лишь один сезон, играл свой старый репертуар, много выступал в классике. Все чаще писали об актере газеты. Так, газета «Русский курьер» писала: «Мы удивляемся, что дирекция наших казенных театров не обратит внимания на его таланты. У нас на казенной сцене такого актера на его амплуа не имеется. Г-н Свободин живет на сцене и заставляет зрителей переживать с ним каждую исполняемую им роль». Через два месяца Свободин вернулся в Петербург.

На Александринской сцене

В 1884 году 33-х летний Свободин стал актером Александринского театра. Сначала заключил контракт на год. «Больше чем на год, подписывать не рискнул, - сообщал он В.М. Лаврову. - В труппе больно много прохвостов; не повезет - вернусь через год в Москву». В апреле 1884 года состоялись дебютные спектакли Павла Свободина в Александринском театре. Ему предложили начать с роли Муромского в пьесе «Дело» А.В. Сухово-Кобылина. Столичные газеты восторженно писали о дебютах Свободина. И можно сказать, что он завоевал Петербург. В новом театральном сезоне, который открылся по традиции 30 августа, Свободина много заняли в репертуаре. «Сезон обещает быть интересным, - писал в газете «Театральный мирок» известный фельетонист А.А. Соколов. Свободин дружил с актрисой Марией Савиной, любил её за острый ум и любовь к литературе. Поклонник Островского, Свободин видел в нем защитника русского театра. Павел Матвеевич тяжело переживал смерть драматурга. «Теперь, когда умер Островский, нам надлежит подать в отставку по доброй воле», - с горькой иронией писал он В.М. Лаврову. Свободин был мастером гримировки. Даровитый художник, он сам делал эскизы грима персонажей и легко изменял свой внешний облик, что помогало ему перевоплощаться. Он восхищался актерами, которые достигали внешней трансформации и сам стремился овладеть секретами их мастерства.
«Милый друг Antoine!»

С творчеством Чехова Свободин познакомился, когда жил в Москве. Он много слышал о молодом докторе-писателе от своих московских друзей, а потом, когда переехал в Петербург, от столичных знакомых - литераторов и артистов. Свободин читал его рассказы на литературных вечерах, восхищался остроумием и неожиданно глубоким смыслом его, казалось бы, безобидных шуток. Свободин видел в молодом Чехове крупного писателя. В Москве редакторы «Русской мысли» стремились привлечь Чехова к работе в своем журнале. Вот письмо В.М. Лаврова к Чехову из Обираловки: «23.06.1892 г. Многоуважаемый Антон Павлович! Наш общий друг Павел Матвеевич Свободин говорил мне о Вашем намерении дать в «Русскую мысль» свой рассказ. Конечно, Ваше произведение найдет самый радушный прием на страницах «Русской мысли», и, кроме того рад навсегда покончить печальное недоразумение, возникшее между нами год два тому назад ... Теперь, пользуясь представившимся мне случаем, я считаю за особое удовольствие, как горячий поклонник Вашего таланта сказать то, что помешали мне сказать независящие от меня обстоятельства, просить Вас верить искренности моего уважения к Вам. В.М. Лавров» (НИОР РГБ. Ф.331. К. 49. Ед.хр.7а). В свою очередь, Чехов также знал о Свободине. Возможно, он видел его на сцене театров. Они познакомились в декабре 1888 года в один из приездов писателя в Петербург. В январе 1889 года Чехов приехал на премьеру своей пьесы «Иванов» в петербургский Александринский театр. В этом спектакле Павел Матвеевич Свободин превосходно играл роль графа Шабельского. Одарённый литератор и остроумный художник-карикатурист, Свободин быстро сблизился с Чеховым, стал своим в семье писателя. Он гостил у Чехова в Сумах, бывал у него в Москве на Садово-Кудринской. В Сумах, на берегу реки Псёл, Свободин во фрачной паре, крахмальном воротничке, белых перчатках и цилиндре стоял с удочкой и ловил рыбу. «Спектакль» вызывал восторг Чехова и всех. В маленьком городишке Ахтырке Свободин разыгрывал из себя графа, а Чехов - камердинер-подобострастно называл его «ваше сиятельство». Эти «розыгрыши» сблизили Чехова и Свободина: это были духовно родные люди. Летом 1889 года Чехов писал новую комедию «Леший». Он много говорил о «Лешем» со Свободиным. Актёр вникал в существо произведения, делился с Чеховым своим пониманием характеров, сюжетных ходов, конфликта. Свободин детально описывал Чехову ход событий (как он его понимал). Он был чутким советчиком и тонким критиком. Чехов многое из того, что советовал он ему Свободин, использовал в работе над «Лешим». В Российской Государственной библиотеке в фонде Чехова сохранилось более ста писем Свободина. Часть из них касается пьесы «Леший». Вот одно из них: «Сейчас пришел из театра и не успел смыть пудры с головы Шабельского «Иванов». С великим удовольствием сажусь писать Вам, милый друг, ce′l‛ebre romaniste Tchekoff! (фр.- знаменитый романист Чехов). Говорю: с удовольствием, потому что отвечаю на ваше письмо, в котором Вы пишите, что к 15-20-му октября вышлите мне два экземпляра «Лешего». Наконец-то ф-ф-ф-у! Я отдыхаю. Дай Бог Вам всю жизнь чувствовать себя так хорошо, как почувствовал себя я, прочитав Ваше сегодняшнее письмо... Вы пишите, что встаете в 6 ч. утра и пишите. В добрый час! Очень жаль, что послал Вам свое толкование «Лешего», и теперь имея очень-очень много возразить Вам на Ваше замечание о характере профессорши - воздержусь и не скажу ни слова. Кончайте только, ради бога, повторяю, у Вас только за этим дело стоит» (Ф.331. К. 58. Ед.хр. 276). Свободин боялся, что Чехов не успеет закончить пьесу к началу бенефиса Свободина.

Вот некоторые письма, написанные Свободиным А.П. Чехову: «Милый Antoine! Если разрешит управляющий, то вышлите лошадь в воскресенье. Выеду из Москвы с 9-часовым утра. Пробуду у Вас дня два - не больше, так уже распорядился по делам в Лаптево и обещал вернуться к сроку. До свиданья. Если очень свирепствует свинка и мне опасно, то телеграфируй мне в Обираловку Нижегородской ж. д. Лаврову, буду там. Поль Матиас». Так называли Свободина в семье Чехова (НИОР РГБ. Ф. 331.К.58. Ед.хр.273). И еще одно письмо Павла Свободина к А.П. Чехову из Обираловки: «26.07.1892 г. Не пишите мне в Лаптево, милый Antoine, я ближусь уже к Петербургу. Дня три пробуду здесь в Обираловке и если случилось так, что на какое-то время Вам пришлось бы приехать в Москву, то я желал бы знать об этом. На будущее время пишите М. Итальянсi, 37. Ваш Свободин» (НИОР РГБ. Ф.331. К.58. Ед.хр. 27з.)

Чехов был человеком, углубленным в свой мир, достаточно замкнутым. Его приятельские отношения с литераторами редко перерастали в дружбу. Но Чехов считал Свободина своим другом, хотя постоянно разделял понятие «друг» и «приятель». В фондах российских архивов сохранилось множество писем Свободина к Чехову, но нет ни одного письма Чехова к Свободину, так как архив Свободина бесследно исчез. Вот несколько фрагментов писем Свободина к Антону Павловичу Чехову, которые хранятся в РГБ в фонде Чехова: «12 июля 1892г. Здравствуй, Antoin милый! Очень соскучился за Вами, а писать некогда: мучаюсь, Сергей стоит над душой и торопит писать, он идет на станцию. Пишите, милый друг! Ваш П. Свободин. Человеческое письмо напишу позже». А в этом письме Свободин пишет о своих детях Мише и Лене, и о его мечте жить рядом с Чеховым за городом. «...Когда Миша кончит университет, а у Лены будут замужние дочери, тогда я куплю у Вас семь аршин земли и построюсь по соседству «флигельной системой» ...Умом и сердцем Ваш Свободин». А вот еще несколько строк из письма к Чехову, написанного в шутливой свободинской манере. «...Право не знаю, я Ваши письма получаю, так мне охотно, как деньги! (сравнение, кажется, сильно и современно) и в тот день, когда получается письмо от Вас, у меня в квартире становится светлее (понимай: в душевной квартире), а Вы знаете, что значит лишить меня света в сумрачной петербургской жизни! Свободин» (НИОР РГБ.Ф.331.К.58. Ед.хр. 27). 17 ноября 1880 г. Свободин пишет Чехову о состоянии своего здоровья, шутит, приводит смешные сравнения из повести Н.В. Гоголя «Нос»: «Блистательный Antoine! Плебс не выдержал: пятый день лежу больной по всем правилам медицины. Нынче же чувствую некоторый прилив...здравия и совершеннейший отлив всех сил - небесных и темных: слабость такая, что старый мук мучанский загрыз бы меня, не смотря на старческую беззубость. Перестал курить. Страсть как хочется курить, а не буду курить: мне кажется, иногда полезно задавать себе такие крохотные пыточки...Совсем не понимаю для чего мне теперь нос! Он не выполняет ни одной своей обязанности: ничего не согласен обонять и не позволяет дышать через свое посредство...просто свинство; положение мое чуть-чуть не хуже положения майора Ковалёва. До свиданья. Ваш Свободин». В Свободине Чехова привлекали образованность, широта мысли, литературный дар, умение видеть вокруг себя, юмор. Чехову была близка манера Свободина иронизировать над собой и окружающими, давать шутливые советы друзьям и переиначивать имена и фамилии.

Чехов одобрительно отзывался о семейной жизни Свободина. К тому времени, когда Чехов познакомился со Свободиным, личная жизнь актера наладилась. Ему нравился теплый гостеприимный дом актера, привлекало его отношение к жене Анне Васильевне. После разрыва с первой женой актера М. И. Барышевой его дети Елена и Владимир жили с ним. Второй женой Свободина была Ольга Михайловна Струкова, провинциальная актриса. В этом браке родился третий ребенок Свободина - Михаил. После рождения сына Струкова стала враждебно относиться к детям Свободина от первого брака, что сделало разрыв с ней неизбежным. Позже Павел Матвеевич встретил Анну Васильевну Богуцкую, и она была до конца дней с ним.

Смерть на сцене

Давняя болезнь (грудная жаба) терзала Свободина все чаще и чаще. Но даже в тяжелые минуты своего недуга он продолжал шутить. В подтверждение вышесказанного письмо, которое он писал А.П. Чехову: «14.12.1891. ... Здоровье мое скверно. Лечит меня Шершевский – наша знаменитость. У меня астма, эмфизема, жаба и несколько мелких лягушек. На старости лет приходится заниматься надуванием: дую в аппарат Вальденбурга. Сегодня притащили ко мне эту виселицу, купили новый намордник, посредством которого делаются выдыхания и – уповаю на Бога» (Ф.331. К.58. Ед.хр. 27). Не обращая внимания на свои болезни, Павел Матвеевич продолжал курить и пить. Работа с утра до ночи в театре, уроки декламации в гимназиях, литературный труд – все это вело к перенапряжению, которое не могло не сказаться на состоянии его здоровья. Весной 1891 года Свободин взял у начальства отпуск, собрал денег и решил поехать за границу попутешествовать, подлечиться и отвлечься. В мае 1891 года Свободин из Венеции сообщал Лаврову: «Милый друг Вукол! С 4 мая путаюсь по белу свету со своей толстой половиной. Не буду, на сей раз откровенным, умолчу, а вообще, о путешествии. Вспоминай меня, как я тебя вспоминаю» (РГАЛИ. Ф.640.Оп. 1. Ед. хр. 189). В этом письме Свободин описывал путешествие во Флоренцию, Неаполь, Рим, Геную, потом Швейцарию, Париж. «Говорю по-итальянски как Гарибальди», - сообщал Свободин. Хорошо зная французский язык, он быстро овладел итальянским, причем так, что мог переводить итальянских поэтов. Еще в письме он упоминает Анну Васильевну, его гражданскую жену, шутя, называя ее «толстой половиной». Она много хорошего внесла в жизнь Павла Матвеевича. Анна Васильевна стала матерью для его детей. Путешествуя по Италии, ему рассказали о судьбе дипломата Николая Корсакова, друга Пушкина, который умер во Флоренции от чахотки в возрасте двадцати лет. Эта история произвела на Свободина сильное впечатление, он боялся умереть вдали от родины и поэтому засобирался домой. В декабре 1891 года он писал Чехову: «Я прескверно болен. Так болен, что приходится подумывать о прекращении своей сценической деятельности. Никому я этого не говорил еще. Уж, какой я, к лешему, актер, когда у меня на сцене делаются такие приступы схваток и спазм в груди, горле и левом локте, что и караул закричать нельзя!». Свободин давно мечтал сыграть роль Оброшенова в пьесе Островского «Шутник». Премьера была назначена на 9 октября 1892 года в Михайловском театре. До конца третьего акта «Шутники» шли сравнительно благополучно, хотя было заметно, что Свободин играет не так, как всегда, а точно под влиянием какого-то шока. Отыграв акт, Свободин направился в свою артистическую уборную и с улыбкой сказал одевавшему его портному Богданову: «Принеси, милый чайку, до выхода я еще поблаженствую».
Не успел Богданов далеко отойти, как послышался сдавленный крик актера. Несколько человек сразу бросились к нему, послали за врачом, но уже было поздно. Он умер в театральном костюме и гриме. Ему не было сорока двух лет.

О смерти друга В.М. Лавров из Москвы писал Чехову: «10.10.1892. Многоуважаемый Антон Павлович! С глубоко потрясенным сердцем я должен выполнить тягостную обязанность, возложенную на меня, и уведомить Вас о кончине Павла Матвеевича Свободина. Наш друг пал, как воин, на поле брани, с оружием в руках, - умер на сцене от разрыва сердца. Для меня это страшная и невосполнимая потеря. С покойным меня связывала долгая дружба, ярко окрашенная сходством симпатий и вкусов, и его отсутствие оставляет в моем сердце пришлую пустоту. Я не могу не прибавить к этому письму, что Павел, человек с тонким и художественным чутьем, был всегда не только поклонником Вашего таланта, но и высоко ставил Вас, как человека. Я думаю эта утрата тяжело отзовется в Вашем сердце. Простите мне нервозность этого письма и верьте моему глубокому уважению и преданности. В. Лавров» (НИОР РГБ.Ф.331. К. 49. Ед.хр.7а). В последний путь актера провожала вся труппа Александринского театра. Свободин похоронен на Волковом кладбище, за старой церковью, рядом с матерью. Антон Павлович Чехов написал Вуколу Лаврову 12 октября 1892 года: «...я потерял в нем друга».
 

Наталья Пижевская, научный сотрудник
краеведческого музея г. Железнодорожного.