3 октября 1942 года на территории п. Саввино произошла страшная трагедия – взрыв боевых снарядов, хранящихся в вагонах на подъездных путях хлопкопрядильной фабрики. Взрывающиеся Снаряды попали в артиллерийский склад, расположенный неподалёку. Второй взрыв прогремел там. К счастью, в этот день на фабрике был выходной, поэтому серьезных человеческих жертв удалось избежать, но поселку и его инфраструктуре был нанесен серьезнейший урон. До сих пор, при раскопках и на садоводческих участках обнаруживаются неразорвавшиеся снаряды.
В архиве краеведческого музея города Железнодорожного есть личные записи военного прокурора Московской дивизии по охране оборонных предприятий Москвы и Московской области А.А. Мицуро, переданные на хранение его родными. В октябре 1942 года он принимал участие в расследовании уголовного дела о взрыве в п. Саввино, дела запутанного и неоднозначного, тайна которого до сих пор остается не раскрытой.

До взрыва

На бывшей пустынной территории поселка Саввино, где в данное время находится благоустроенный стадион «Строитель», располагался вооруженный склад. Там под открытым небом лежали навалом, в штабелях, в деревянных и металлических ящиках, десятки тысяч тонн взрывоопасного смертоносного груза – авиабомбы, мины, реактивные снаряды, патроны, порох, разнокалиберные артснаряды и другие боевые припасы. Склад был замаскирован с воздуха огромной составной сеткой на столбах и обнесен колючей проволокой. Все было окрашено зеленой краской под цвет местности. Батальон солдат и командиров, под руководством полковника Кучина и его заместителя майора Жилина, принимал поступавший с заводов страны смертоносный груз, охранял его и эшелонами отправлял на фронт боевых действий. Круглосуточно на складе работали сотни военнослужащих, посменно, без выходных дней. По своей боевой мощности данный артсклад играл огромную роль в обороне нашей столицы.
Плацдарм местности расположения артсклада был в самых невыгодных условиях. Возвышенный рельеф просматривался на большом расстоянии. А вокруг раскинулся жилой сектор с предприятиями оборонного значения: прядильная фабрика, дамба на реке Саввинка. Дальше корпуса Купавинской тонко – суконной фабрики, высокие антенны радиовещательной станции РВС- 69, которая передавала сводки информбюро о событиях на фронтах. Рядом Преображенская церковь с высокими куполами и крестами, сияющими позолотой. Высокие трубы локомотивного депо с каменной башней диспетчерского блока № 1, расположение воинских частей штаба ПВО страны, и наконец, поселок Железнодорожный с промышленными предприятиями. Всё было отличной мишенью. Гитлеровской разведке хорошо были известны координаты этих объектов. Десантом высаживались в подмосковных лесах диверсанты, шпионы, лазутчики для ведения подрывной деятельности на оборонных объектах.
Ежедневно заградительные отряды полковника Цвигуна вылавливали переброшенных за линию фронта диверсантов и передавали их органам контрразведки.

После взрыва

Осмотром места происшествия оперативно - следственной группы, прибывшей по заданию Главной военной прокуратуры Красной армии, были зафиксированы тяжелейшие разрушения фабрики, Дома культуры, школы, детского сада, аптеки, трех зданий общежитий с обгоревшими трупами людей. Зафиксированы сгоревшие дома в деревне Темниково, Соболиха. Осмотрены разрушенные дома на улицах 1 мая, Островского и улице Загородной, которая полностью сгорела и представляла собой остатки огромного костра с одиноко стоящими печными трубами, около которых суетились люди.
Жалкое и страшное было зрелище, причем то тут, то там с визгом и свистом пролетали снаряды различных калибров. Такая картина наблюдалась более суток, пока с фронта не прибыл саперный батальон и не разрушил штабеля артиллерийских снарядов, находящихся в зоне взрывов склада.

Воспоминания очевидцев происшествия

Шувалова Раиса Павловна:
«В конце сентября 1942 года из Свердловска, Челябинска и Электростали пришли на железнодорожную ветку Саввино 40 крытых вагонов с боевыми припасами в ящиках. Груз был принят на склад. Эшелон с этим грузом был подготовлен для отправки на фронт. 3 октября 1942 года из локомотивного депо станции Железнодорожная ожидали паровоз для отправки груза на фронт. От 1-го блокпоста на большой скорости приближался паровоз. Машинист выскочил из кабины и убежал в заросли кустарника. Паровоз ударился в головные вагоны. Произошёл оглушительный взрыв. Паровоз отскочил назад. От взрывной волны головные вагоны эшелона вздыбились. Загорелись и начали рваться снаряды в других вагонах. Затем произошёл взрыв огромной силы в центре склада. На месте склада появился огромный огненный смерч. Зловонный дым окутал поселок. От грохота снарядов и ядовитого дыма я задохнулась и потеряла сознание, пришла в себя уже на санитарных носилках. Было много раненых солдат, их отправляли куда-то на санитарных машинах».

Из рассказов очевидцев Макаровой Марии Яковлевны, Колесова Ивана Ивановича, Смирнова Виктора Васильевича, Молотковой Марии Михайловны, Пекаревой Марии Ивановны, Смирновой Клавдии Ивановны:
«В центре посёлка на улицах началась давка. Десятки людей обгорели и задыхались в дыму. В общежитии № 3 обломками стен были придавлены 2 женщины и заживо сгорели в огне. Люди прорывались к реке и прятались от беспрерывно рвущихся снарядов. В больничных палатах рушилась штукатурка, больные просили о помощи, сеяли панику. На колокольне церкви от взрывных волн раскачивались колокола, издавая тревожные звуки. Казалось, что рушится весь мир под звуки церковных колоколов. Снаряды рвались весь день и всю ночь. Восходящее солнце осветило страшную картину: дома стояли без крыш, без оконных и дверных проёмов, болтались оборванные электропровода. Обгоревших в зоне происшествия и разорванных на куски погибших военных свозили в братскую могилу, вырытую между поселковым кладбищем и крайним домом улицы 1 мая и засыпали землей. Сейчас там растет березовая роща».

Данилов Василий Васильевич, п. Кучино:
«Мы с женой работали на Рябушинском лугу. Сложили стог сена. Вдруг увидели разрыв снаряда и черные клубы дыма. Горел наш стог сена. Снаряды падали на луг и р. Пехорка. Один снаряд упал у нас во дворе, но дом наш не разрушил».

Волков Виктор Иванович (ул. Загородная, 4):
«Наша улица называлась Саввинка. Она полностью сгорела от разрыва снарядов. Под обломками горевшего дома погиб ребенок соседа Котова. Работавшая на артскладе смена полностью погибла. А сменившая с работ смена солдат спала на 1 этаже школы. Школа горела. Солдаты выпрыгивали на улицу через окна в нижнем белье».

Кукушкина Анна Михайловна и Дуняшина Валентина Захаровна, жительницы п. Саввино:
«На полях деревни Дятловка, в зарослях кустарника и на пустырях, где сейчас вырос колхоз им. Кирова, валялись в беспорядке артиллерийские снаряды, заброшенные взрывной волной. Они поблескивали желтизной металла и похожи были на колонию жадных акул, выжидающих свои жертвы. Они уничтожали все живое на земле: скот, находящийся на выгонах, урожай овощей и картофеля. Не было возможности собрать урожай, так как от нагревания солнечных лучей снаряды взрывались».

Из воспоминаний Мурашкиной Лидии Васильевны
(по материалам Краеведческого музея г. Железнодорожный)

«Никогда не забуду тот октябрьский день. Я была в школе, шел урок русского языка (5 класс). Вдруг раздался сильный глухой хлопок, за ним - другой, так как к тому времени мы все знали, что такое бомбёжка, то подумали на неё. Учительница, вышедшая из класса, вернулась и сказала:
«Не волнуйтесь, дети, это бросают бочки с крыши». Через небольшой промежуток времени по всем классам прошла директор Саввинской школы - Пахомова и убедительно попросила всех детей идти только домой, к родителям. А там уже родители решали, куда деваться - некоторые спасались в бомбоубежищах, подвалах, некоторые бежали в лес (как и мы), затем в Люберцы или другие места, где была железнодорожная станция, и далее ехали в Москву. Причину взрыва склада я не знаю до сих пор.
Парк и лес в этот день сгорели, клуб тоже. Восстановленный клуб является жалкой копией прежнего. Деревянные казармы № 1, 2 ,3 сгорели, остались лишь остовы кирпичных кухонь. В этот день сгорела лишь одна комната на 3 этаже казармы № 4, потому что снаряд попал в окно. Стены казармы № 4 (толстые, кирпичные) не пропустили ни одного снаряда, которые отскакивали от них как резиновые мячики.
Сгорело жилье многих жителей поселка, а также личные сараи с запасами на зиму: овощей, солений, сена для животных, дров для отопления печек - буржуек. Погорельцы были размещены в оставшихся живых помещениях. В нашей семье вплоть до 1946 года жила бабушка Поля, которую переселили только с приходом ее старшего брата Николая из армии.
Сгорела школа. Школьников начальных классов разместили учиться в помещениях сельсовета. Старшеклассники, плохо одетые и обутые, вынуждены были пешком 3 км добираться ежедневно до школы № 11 п. Железнодорожного. Погорельцам выдавали телогрейки. И вот один из погорельцев – замечательный учитель Артамонов ходил вместе с нами в школу в демисезонном пальто (в котором и был в момент взрыва) и поверх его для тепла одевал телогрейку. Сейчас это кажется смешным, но тогда было в порядке вещей. В первые дни после пожара в поселок привозили армейскую кухню и жителям раздавали горячую пищу.
По мнению жителей поселка - очевидцев того трагического дня 1942 года, бед было бы нанесено меньше, если бы железнодорожный состав с вагонами, груженный снарядами, не был отведен в тупик, за фабрику. Поселок в данном случае оказался под перекрестным огнём».

Расследование

Прибывшая комиссия во главе с членами ГСО (Государственный совет обороны) К. Ворошиловым и Л. Берией слушали жалобы и упреки местных жителей о неудачном расположении артсклада в жилом секторе п. Саввино. Вызвали саперный батальон для ликвидации очагов пожара и уехали. При отъезде Берия пригрозил врагам народа неминуемой карой. Руководителю оперативно - следственной группой Главной военной прокуратуры Красной Армии подполковнику юстиции Галкину строго приказал: «В трехдневный срок разобраться с происшествием и доложить!».
По плану расследования уголовного дела были выдвинуты 3 версии:

1. Взрыв склада произведен при помощи взрывного устройства в головном вагоне эшелона, прибывшего с боеприпасами в ночь накануне.
2. Взрывное устройство было смонтировано злоумышленником из числа лиц, работающих на складе.
3. С 1-го блокпоста железнодорожной станции диверсант выкрал приготовленный к отправке эшелона паровоз. Нанес им удар по вагонам, сам выпрыгнул на ходу и скрылся.

Доказательства этих 3 версий были похоронены навечно под грудами обломков обгоревшего металла. Доступ к поиску остатков взрывных веществ и их устройству был закрыт в течение нескольких дней беспрерывными взрывами снарядов. А после саперной обработки территории склада поиск их был бесполезным и никаких результатов не дал.
Работа с личным составом склада была затруднена. Часть людей оказалась выведенной из строя и заменена другим пополнением. Начальник склада полковник Кучин и его заместитель майор Жилин были деморализованы, ничего вразумительного объяснить не могли. Командованием Западного фронта были вскоре отозваны, и дальнейшая их судьба неизвестна. Погибшие солдаты были похоронены и тайну взрыва унесли с собой.
Раненые и оставшиеся в живых солдаты были эвакуированы в центральный эвакогоспиталь Красной Армии, начальником которого был профессор армвоенврач I ранга Авдеев. Эвакогоспиталь находился в поселке Жуковка (теперь г. Жуковский, Московской области). С разрешения профессора Авдеева, среди тысячи больных и раненых, разыскали поступивших из п. Саввино. Некоторые были тяжело ранены, и допрос их был бесполезен. А те, кто были в состоянии отвечать на вопросы следователя, ничего вразумительного рассказать не могли.
Предстояла работа в локомотивном депо железнодорожной станции. Но как оказалось, учёт кадров те времена вёлся небрежно, личные дела состояли из 3-5 бумажек, скрепленные скоросшивателями. Установить, кто работал в локомотивном депо, когда и куда убыл, не представляло возможности. Все убывали на фронт, куда и какой - неизвестно. Паровозы на Саввинскую ветку железной дороги всегда отправлялись с 1-го блокпоста разными машинистами. Произведенные эксперименты на опознание машиниста, выпрыгнувшего из кабины паровоза в день происшествия, не дали положительных результатов. Они только вызывали недовольство среди личного состава локомотивного депо тем, что многих необоснованно подозревали в совершении столь тяжкого преступления.
Следствие зашло в тупик. По истечению трехмесячного срока результаты расследования по уголовному делу о взрыве на артиллерийском складе в п. Саввино были доложены Главному военному прокурору Красной Армии армвоенюристу т. Афанасьеву. Выслушав доклад старшего оперативно – следственной группы бригвоенюриста Галкина, он сказал: «Срок следствия по делу приостановить, а розыск преступников, совершивших это злодеяние, продолжать всю жизнь». И добавил: «Такова наша работа!»

Жизнь продолжается

Отгремели взрывы, люди постепенно приходили в себя после разыгравшейся трагедии, которую впоследствии назовут «стихийным бедствием».
Вот как описывала жизнь своей семьи после случившегося Мурашкина Лидия Васильевна:
«После пожара отопление в казармах не работало, в комнатах было очень холодно, спали даже в валенках и пальто. В поселке, в уцелевших домах, стали устанавливаться печки - буржуйки, которые топили сучьями, пеньками и т.п. Рубить деревья в лесу было строго запрещено. Среди жителей дома нашёлся умелец, который обнаружил в стенах комнат казармы № 4 дымоход.
Наша семья не потеряла жилье, но у нас сгорел сарай со всеми зимними запасами. Некуда было поместить корову. Отец купил сарай, уцелевший после бомбежек, и поместил корову туда. У моей подруги, которая жила в казарме № 3 , сгорело и жилье, и сарай. Ее отец обустроил жилье на 1 этаже кухни казармы № 3, здесь же они разместили и свою корову. Очень тяжелой была зима 1942-1943 гг., но мы выдержали это испытание».

Руководство Саввинской фабрики во главе с директором т. Колоковой выпустило ряд распоряжений, касающихся восстановления производства и налаживания условий жизни и труда рабочих.
Согласно Распоряжению № 1 Управления Саввинской фабрики от 6 октября 1942 принимаются экстренные меры по восстановлению уцелевших цехов, общежитий и других строений. В короткие сроки планируется отремонтировать водопровод, вставить рамы и двери, привести в порядок электропроводку на фабрике, в детском саду, больнице, домах рабочих, наладить оборудование, провести профилактические мероприятия по подготовке прядильных машин к работе. На фабрике создается комиссия по оказанию помощи пострадавшим.1 Рабочих перераспределяют по уцелевшим цехам, организуют им переквалификацию, фабрика переходит на новый режим работы2. В Распоряжении от 25.10.1942 дирекция фабрики премирует людей, «стойко проявивших себя во время стихийного бедствия 3.10.42», одних – денежной премией, других – байковым одеялом, парой постельного белья и 5-ю метрами мануфактуры, третьим - выражает большую благодарность3.
К ноябрю фабрика была полностью восстановлена.
В годы войны Саввинская фабрика выпускала, главным образом, пряжу, вату, веревки, миткаль4, а также марлю и нити для строп парашюта.
Закончилась война, в посёлок Саввино с фронта возвращались бойцы, начиналась новая мирная жизнь. В протоколах заседаний исполкома Железнодорожного поселкового совета в послевоенные годы часто рассматривались вопросы о выделении земельных участков и ссуд на постройку домов пострадавшим от стихийного бедствия людям. Поселок отстраивался, фабрика увеличивала темпы производства, распахнул двери новый клуб, постепенно забывались трагические события октября 1942 года.

Елена Афанасьева